Введение.
В классической китайской поэзии есть образ попавшего в трудное положение садовника. Вот его рассказ. “Посадил орхидею, но полыни я не сажал. Проросла орхидея, вместе с ней проросла полынь”. Поэт-садовник Бо Цзюйи (772-846) рассказывает затем, как сплелись корни и побеги благородного и злого растений. Он не может ни выполоть последнее, не повредив при этом первое, ни полить первое, не напоив последнее. В результате вместе с орхидеей растет полынь. В заключении он спрашивает у друга-читателя совета: “Как в несчастье моем мне быть?”[1]
Эта иллюстрация как нельзя лучше подходит для рассмотрения феномена, который возник и эволюционировал вместе с возникновением самых древних форм государственности и социального управления. Сменялись формы государства, формы социально-политического устройства, формы управления вообще, но неизменной оставалась одна черта. Государственность подразумевает сложные формы управления с разветвленной структурой, и чем сложнее эти формы, тем сильнее вкрапления бюрократических извращений, тем сильнее переплетаются их корни. Эта ситуация напоминает нам заколдованный круг, и иногда кажется, что выхода из него нет.
С феноменом бюрократии сталкиваются все. Нет такого общества, в котором не проклинали бюрократов, не искали путей борьбы с ними. Но значит ли это, что мы сами совершенно свободны от бюрократических стереотипов в своей деятельности, поведении и мышлении?
На протяжении столетий в России господствовала авторитарно-политическая культура, составной частью которой является бюрократическое управление. Отсюда возникает вопрос: в какой мере можно говорить о проявлении бюрократизма как общей тенденции русской культуры? Смена социально-политического устройства не приводит к немедленному изменению ментальности и внутреннего настроя людей. Поэтому в ежедневных проявлениях бюрократизма постоянно угадываются тени прошлого, которые оставили глубокий след в индивидуальном и коллективном сознании общества.[2]
Говоря об историографии проблемы, необходимо отметить, что несмотря на постоянную актуальность феномена бюрократии, социальные науки еще не имеют надежной теории, объясняющей природу бюрократии на различных этапах общественного развития. Это неудивительно: тема была практически закрыта для исследований. В советское время в основном разрабатывались общие проблемы социального управления[3] и критиковались западные теории в этой области[4]. Свою оценку бюрократии, которую никто из советских социологов не отваживался пересмотреть, давал еще В.И. Ленин[5], отмечая ее “всевластие”, но его оценка распространялась на дореволюционные времена, где господствовали капиталистические производственные отношения, которым и служила старая государственная машина подавления и угнетения. Но слом старой машины не привел к ликвидации бюрократии, она приобрела другие формы и совсем другие властные возможности. Его последователи, учитывая мощь и традиции бюрократии в России, находили определенную форму компромисса с нею. Они проводили отдельные декларативные компании, не задаваясь целью глубокого исследования. После 1985 года вопросы, связанные с технологией управления продолжали разрабатываться.[6] Проблемы бюрократии затрагивались во многих работах перестроечного периода, начало которым было положено многочисленными публикациями в периодической печати. Позже многие из них легли в основу первых изданий по этой теме. Для них характерен определенный эмоциональный настрой и антибюрократическая эйфория, в которых ярко выражалось стремление высказаться о назревших проблемах общества и твердая уверенность в возможности их быстрого решения.[7] Научная разработка проблемы бюрократии и бюрократизма началась лишь с 1985 г. В основном, это были работы, обращенные к анализу нашего недавнего прошлого.[8] Появились научные публикации, в которых было показано, что бюрократия остается значимым фактором истории и нашего сегодняшнего дня.[9] Вышли в свет и работы, в которых утверждается, что на рубеже 20-30-х гг. Сталин осуществил государственный переворот и в дальнейшем своем развитии Советское государство опиралось не на живое творчество масс, как требовал Ленин, а на партийно-государственную бюрократию.[10] Но можно ли говорить о живом творчестве масс, если практически, оно рано или поздно трансформируется в живое творчество отдельных людей, которое с течением времени превращается в живое бумаготворчество.
ЭНГЕЛЬС (Engels) Фридрих (1820-95) , мыслитель и общественный деятель, один из основоположников марксизма. Родился в г. Бармен (ныне Вупперталь, Германия) в семье фабриканта. В 1841-42, отбывая воинскую повинность в Берлине, посещал университет. В 1842 переехал в Манчестер (Великобритания), где работал в конторе фабрики; сотрудничал в "Рейнской газете". Встреча с Марксом в Париже в 1844 положила начало их дружбе. Энгельс активно участвовал в организации (1847) и деятельности "Союза коммунистов", вместе с Марксом написал программу Союза - "Манифест Коммунистической партии" (1848). В июне 1848 - мае 1849 вместе с Марксом издавал в Кельне "Новую Рейнскую газету", в 1849 участвовал в вооруженном восстании в Юго-Зап. Германии. В ноябре 1849 переехал в Лондон, в ноябре 1850 - в Манчестер, где работал в торговой конторе, с 1870 жил в Лондоне; Энгельс оказывал постоянную материальную помощь Марксу. Вместе с Марксом руководил деятельностью 1 Интернационала. После его смерти был советником и руководителем европейских социалистов. Основные труды: "Положение рабочего класса в Англии" (1845); "Святое семейство" (1845), "Немецкая идеология" (1845-46), обе совместно с Карлом Марксом; "Крестьянская война в Германии" (1850); "Революция и контрреволюция в Германии" (1851-52); "Анти-Дюринг" (1878); "Происхождение семьи, частной собственности и государства" (1884); "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии" (1886); "Диалектика природы" (1873-82, опубликована 1925); "Крестьянский вопрос во Франции и Германии" (1894).
РЕТИ , административно-территориальная единица в Албании.
АЗОЛЬСКИЙ Анатолий Алексеевич (р . 1930), русский писатель. Публикуется с 1987, хотя многие произведения написаны раньше. В повестях ("Окурки", 1993; "Берлин - Москва - Берлин", 1994; "Война на море", "Клетка", обе 1996) и романах ("Степан Сергеич", 1987; "Затяжной выстрел", 1988) обращается к социально-нравственным проблемам и коллизиям советской истории. Сборник повестей "Легенда о Травкине" (1990).