В первой главе данной работы рассматриваются избирательные кампании 1999 - 2000 гг., их специфика (прежде всего деидеологизация и возросший контроль над СМИ со стороны их хозяев), и роль средств массовой информации в этих кампаниях. Здесь приводятся довольно подробные данные по соотношению сил трех избирательных объединений, являвшихся основными претендентами на победу на парламентских выборах, которые позволяют проследить источники грандиозной информационной войны, которая шла между СМИ, поддержавшими Кремль и представлявший его блок «Единство» («Медведь») с одной стороны, и СМИ, выступившими на стороне блока «Отечество - Вся Россия», с другой. Также рассматривается положение блока «КПРФ - За Победу!» и поддерживавшей его левой прессы. Особое внимание уделено все возрастающей роли телевидения в период избирательных кампаний и относительно скромной роли печатной прессы.
Вторая глава посвящена непосредственно анализу наиболее значительных публикаций в различных российских СМИ. В ней рассматриваются важнейшие эпизоды избирательных кампаний, и прежде всего - имевшей определяющее значение парламентской кампании. Отдельные параграфы анализируют журналистские материалы, посвященные каждому из блоков, претендовавших на власть. Также отмечаются свои особенности в освещении деятельности каждого из блоков. Среди прочего в главе имеется анализ публикаций газеты «Известия» как своеобразного феномена.
В заключении делается вывод о превращении современных российских СМИ из рупора демократии в послушный инструмент в руках манипуляторов, которые с помощью газет, радио и телевидения добиваются (либо пытаются добиться) необходимых результатов в частности, на выборах федерального уровня.
Глава 1.
Расклад сил перед информационной войной
§1. Деидеологизацияи ее влияние
на три ведущие тенденции в СМИ
На последних выборах в нижнюю палату парламента и на пост президента идеологическая составляющая была выражена крайне слабо: противостояние ОВР и Кремля носило отнюдь не идеологический характер. На выборах в Думу Коммунистическая партия оказалась в своеобразной информационной изоляции, а “Отечество – Вся Россия” и “Единство” тщетно пытались выработать единую, внятную идеологию. Принявшие ту или иную сторону СМИ помочь в этом не могли.
К 1999 году, как мне представляется, в нашей стране, кроме традиционной левой (коммунистической и патриотической) окончательно сформировалась немногочисленные представители правой оппозиционной печати. Последние выделились из стана прессы, которую ранее было принято называть довольно расплывчатым термином – “демократические СМИ”. Вообще “демократическая пресса” была названа именно так – “демократической” - еще в конце 1980-х годов, и тогда это прилагательное означало не столько приверженность редакций тех или иных изданий принципам демократии, сколько независимость этой редакции от государства. Тогда, несомненно, имелся смысл называть почти все некоммунистические издания либерального толка “демократическими”. Кстати, левая пресса уже десять лет, упоминая оппонентов, пишет слова “демократия” и “демократический” исключительно в кавычках. В нынешней ситуации пора изменить терминологию и привести ее в соответствие с реалиями времени.
Еще выборы 1993 г. высветили проблему объективности и беспристрастности средств массовой информации в обеспечении связей кандидатов с массовым избирателем. Российская «четвертая власть» уже тогда довольно четко размежевалась по принципу: наши и не наши. Исключением могла бы стать платная реклама избирательных объединений и партий, но и здесь политическое лицо газеты не позволяло ей публиковать рекламу противоположного лагеря. Политическая ангажированность “непартийной” прессы бросалась в глаза. Тенденциозность многих публикаций на тему выборов усиливала у читателей агрессивную аполитичность[4]. Вот какого мнения придерживались аналитики, комментируя выборы 1993 года: “Фиаско ангажированных средств массовой информации объясняется, как ни странно, наличием демократии. Они занимались не анализом, а пропагандой. Как выяснилось, в условиях демократии пропаганда не срабатывает так, как она срабатывала при тоталитаризме. Если люди действительно свободны, они для самостоятельного выбора нуждаются лишь в одном – в полной, непрепарированной информации”[5].
ОБЫЧНОЕ ПРАВО , совокупность неписаных правил поведения (обычаев), сложившихся в обществе в результате их неоднократного традиционного применения и санкционированных государством.
ЯГОДА Генрих Григорьевич (1891-1938) , политический деятель. С 1920 член президиума ВЧК, с 1924 заместитель председателя ОГПУ при СНК СССР, генеральный комиссар государственной безопасности (1935), нарком внутренних дел СССР (1934-36). В 1936-37 нарком связи СССР. Член ЦК ВКП(б) с 1934. Возглавляя органы внутренних дел, был одним из главных исполнителей массовых репрессий. Расстрелян.
ЧЕРВЯКОВ Александр Григорьевич (1892-1937) , политический деятель. С 1920 председатель ЦИК (до 1924 одновременно и СНК) Белорусской ССР. В обстановке массовых репрессий покончил жизнь самоубийством.