Между тем перед Россией все актуальней становится проблема не только «левой», но и «правой» новототалитарной опасности. Уже сейчас приходится решать труднейшую задачу противодействия реакции фашистского типа. Фашизм - это не только и не столько стремление к тотальному господству тех или иных конкретных политических и социальных сил, сколько определенное массовое движение, вдохновляющееся идеалами, противоположными демократии и свободе. При движении к рынку узаконенное социальное расслоение будет происходить гораздо быстрее, чем рост объема общественного богатства. На место всеобщей бедности могут прийти полное обнищание одних и богатство других. Исчезнет порочная, но очень существенная в психологическом и моральном отношении легитимация бедности, которая в менталитете каждого из нас присутствует: кто бедный, тот честный, а кто богатый, тот вор. Бедность будет восприниматься как признак собственной неполноценности, что по законам психологии приведет к нарастанию агрессивности, ностальгии по временам «всеобщего равенства». Таким образом с каждым шагом к рынку будет увеличиваться число активно недовольных и оскорбленных. Будут нарастать предпосылки для того, чтобы любой демагог был поддержан достаточно широкими массами. И с этим надо считаться. Как выбрать самую удобную швабру для мытья пола.
Эффективным фактором противодействия правой опасности может и должно стать формирование мощного блока демократических сил. Но таковым он будет только в том случае, если левые демократы будут присутствовать в нем не как партия «маленькая, зато чистая», а как массовая, мощная организация.
На Западе существует еще так называемый культурный неоконсерватизм, не впадая в крайность, потому что есть система социально-политических сдержек и противовесов, есть социал-демократия, отступающая, но сопротивляющаяся, есть развитое гражданское общество. Исходные идеи, с которыми неоконсерватизм пришел к власти, никогда не были последовательно реализованы, поскольку проводилась широкомасштабная компромиссная политика. Именно компромисс есть та парадигма западной политической жизни, которая не позволяет ни одному течению идти «до конца» в реализации собственной теоретической программы и тем самым делает его продуктивным и функционально необходимым для развития общества как целого. У нас же из-за крайней слабости гражданского общества и отсутствия эффективных социальных, политических и институциональных балансиров идея неоконсерватизма может быть доведена «до конца», до черты, за которой уже не может быть речи о социальной справедливости. И тогда вероятна полная катастрофа.
Тоталитаризм как модель, обладающая определенными социально-политическими и идеологическими параметрами, может повториться у нас. Скорее мы можем столкнуться с «новым монополистическим авторитаризмом». Поднявпшйся девятый вал анти-тоталитаризма может перебросить нас через демократию к авторитарным монополистическим формам управления. Впрочем, есть «народный» тоталитаризм, который выявил американский социолог Бэррингтон Мур, имея в виду Женеву времен Кальвина с ее доктринальной идеологической нетерпимостью, не оставлявшей места политической оппозиции. Опасность «народного» тоталитаризма существует и у нас. Однако более реалистичны другие варианты — неоконсерватизм (условно) латиноамериканского типа и тот, который связан с подъемом черносотенного демократизма. Наконец, возможна и лево-демок-ратическая альтернатива (не в старом коммунистическом смысле, а в современном европейском), способная обеспечить политический, социальный, культурный и идеологический плюрализм.
ЦВИЙИЧ Йован (1865-1927) , сербский географ, президент Сербской АН (с 1921), профессор Белградского университета (с 1893). Геологические и этнографические исследования на Балканском п-ове.
ЩЕДРИН Сильвестр Феодосиевич (1791-1830) , российский живописец. Сын Ф. Ф. Щедрина. С 1818 работал в Италии. Первым в русской пейзажной живописи обратился к пленэру. Романтические, поэтические образы итальянской природы (серия "Гавани в Сорренто", 1825-28).
ОРЕЙФИЯ (Орифия) , в греческой мифологии дочь царя Афин Эрехфея. Была похищена богом Бореем, которому родила Бореадов: Зета и Калаида.